На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Димитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской (Москва).

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня мы праздновали день памяти святых благоверных князей Петра и Февронии, и я знаю, что на этой неделе Вы участвовали в заседании Всемирного конгресса семей. Какие вопросы там поднимались? Чем обеспокоены люди в мире? Как состояние семьи?

– Обеспокоены вопросом об ужасном состоянии семьи в некогда христианских государствах: огромное количество разводов, полная беспомощность родителей в воспитании детей.

– То есть это не только в нашей стране?

– Нет, это по всей Европе, в Соединенных Штатах и так далее. Это общая беда. Но, к сожалению, большая часть людей в христианском мире к этому вообще равнодушна: совершенно другие ценности заслонили христианские. Такие, как материальные блага, их эквивалент – деньги, и в основном человек видит в этом смысл жизни, смысл работы, стремление к счастью через получение большего количества денег. Большинство людей думает, что счастье все-таки в деньгах, не в самих по себе, а в их количестве. И вот этому посвящено все. Даже новости в основном рассказывают о том, какие курсы валюты.

Даже наше телевидение хотя и уделяет теме семьи какое-то время, но в основном рассказывает самые аномальные ситуации. Не знаю, хочет оно испугать или ужаснуть. Телевидение создает такой продукт, который привлекает внимание, для того чтобы разместить рекламу и больше получить с этого. Но его никак не интересует какое-то народное воспитание и так далее. Вот такие темы поднимались. Обсуждалось, как на это можно повлиять.

– А на это можно каким-то образом влиять?

– Конечно. Например, конгрессу, проходившему в Кишиневе, молдавское телевидение (я потом посмотрел) уделило очень много внимания. Присутствовал сам президент и сказал очень глубокую и интересную речь по этому поводу. Понятно, что не каждый президент страны может так, но как-то повлиять на ситуацию он может попытаться.

– На Ваш взгляд, какой процент людей в мире обеспокоен этой проблемой?

– Мне трудно сказать, статистика не моя компетенция. Время от времени какие-то опросы до меня доходят, я их благополучно забываю. Я просто знаю проблему, которую вижу. Например, последняя ужасная цифра – 90 процентов разводов в Санкт-Петербурге. Ну, это уже просто смерть.

– То есть каждые девять из десяти браков не доживают…

– …ни до чего.

За сто лет семья как таковая просто деградировала. Петр и Феврония свидетельствуют о том, какие нравственные усилия потребовались, чтобы сохранить семью. У него это не сразу получилось, этот путь был извилистый, чтобы он к этому пришел. Потребовалось огромное мужество, потом прозрение, что семья важнее всего на свете. Более того, его пример настолько поразил его современников! Они не видели такого, чтобы отказаться от княжества ради простолюдинки: да вон их полно! Нет. Нравственность, воспитанная Церковью, ему этого не позволила. Он чувствовал свой долг, чувствовал благодарность – такие сердечные качества, которые явились основой его любви к ней, сделали свое дело. И сколько веков прошло с того времени, а мы чтим их, сооружаем красивые памятники в красивых местах. Когда мы с тобой умрем, кто нам с микрофоном поставит памятник? А тут прошли века, и люди по-прежнему помнят их. Сейчас я участвую (не знаю, правда, в качестве кого) в комитете, который трудится над тем, чтобы памятник им поставили в Москве. Чтобы люди ходили, общались и думали.

– Но ведь семейные ценности должны передаваться новому поколению из семьи?

– Сейчас этому нигде не учит. Пример доброй, хорошей, правильной семьи в жизни мы не видим. Это очень редкое явление, настолько редкое, что так просто это не встретишь, теперь это надо искать. Конечно, если бы была какая-то государственная программа, выделили какие-то средства для поиска таких семей… Не так, как у нас для ток-шоу отыскивают семьи, где едят друг друга или медленно и долго убивают. Этому посвящено все. И сериалы. А тут надо показать примеры благородства, самоотверженности, любви, рыцарства. Где оно –рыцарство? Его нет.

– В романах.

– В старых – да, но сейчас из-за новых технологий перестали читать. Привили клиповое сознание: у них все мелькает, они листают. Да и само радио и телевидение: десять минут поговорили – пять минут новости, еще десять минут поговорили – пять минут новости… Такой калейдоскоп. Но ведь для человеческого мозга это ненормальная ситуация. Наш формат, по-моему, единственный: два человека сидят, говоря о том, что им важно и дорого, люди звонят и участвуют. И это пользуется очень большим успехом. Но опять-таки это не дает денег, а телевидение озабочено тем, как бы заработать больше денег и еще угодить начальству, поэтому нужны специальные политические программы, чтобы задачи партии и правительства были выявлены, обострены, доказаны, разжеваны. Не всегда это получается, но в целом это выполняется. А остальное неважно.

 Вопрос телезрительницы: «По телевидению я слышала выражение, которое не расслышала до конца. Звучит оно так: “Если не можешь отдать за ближнего жизнь, то отдай хотя бы…” А что, я не знаю. Подскажите, пожалуйста».

– Можно отдать ему день, например, навестить его. Как сказал один поэт: надо так любить человека, чтобы взять и приехать к нему.

 Телезрительница: «Если мы на земле в гостях, почему нам так страшно возвращаться домой, на небеса? Почему так страшно умирать?»

– А потому, что человеком все это уже забыто: уж слишком долго он здесь на земле и передает этот опыт от поколения к поколению. Потому что те люди, которые перешли в жизнь вечную, оттуда нам свой опыт не передают. Мы должны черпать его из Откровения Божьего. А современный человек читать не может; и божественные тексты Священного Писания тем более. Сколько раз я сталкивался со словами: «Батюшка, ну я ничего не понимаю»! Говорю: «Давай на любой странице откроем. Вот читай: вышел сеятель сеять… Что непонятно?» – «Нет, ну это понятно». Я говорю: «Ну вот! И так далее».

– То есть человек, наверное, просто не хочет.

– Да он ленится. Ведь как устроено сердце человека: он может заниматься только тем, что любит.

– Хоть и говорят люди, что любят Бога…

– «Не всякий говорящий “Господи, Господи” войдет в Царство Божие». Говорить все могут. Даже те, что разводятся, через месяц тоже говорят: «Я тебя люблю». Говорить – это проще простого.

– Вопрос телезрительницы: «Пожалуйста, объясните как можно проще, почему апостол Павел уделяет так много внимания противопоставлению закона и веры. Хотя он и закон не отменяет, но во всех своих посланиях противопоставляет закон и веру. Попроще объясните».

– Пожалуйста, даже с удовольствием. Потому что на самом деле закон не спасает. Возьмем наши христианские правила: утром встал, умылся, перекрестился, прочитал утренние молитвы, потом пошел на кухню, взял себе еды, посмотрел на календарь: сегодня среда – взял все постненькое, а скоромное отложил. И человек думает, что он спасает свою душу, исполняя правила. На самом деле ничего подобного. Человек спасает душу только тогда, когда он изменяет свою жизнь. Например, он был сердитым, а стал добрым – под влиянием Священного Писания, перловой каши своего поста, под влиянием чтения правил, составленных святыми, где совершенно прекрасные слова.

Не исполнение каких-то важных правил, а изменение души, которое именуется преображением… А путь к этому преображению идет через покаяние. Человек должен изменить себя и свою жизнь – вот это жить по вере.

Апостол Павел это прекрасно понял, потому что закон он знал в совершенстве и видел, что тот ничего не дает. Очень многие люди знают все правила, знают, где можно ходить, где нельзя, когда креститься, когда не креститься, но как были православными ведьмами, так и остались; и умрут такими.

Некоторые беспокоятся: вот отпевание – а как отпевать, как правильно? И думают, что от этой правильности как-то изменится участь усопшего. Да никоим образом. Ко мне сегодня пришла молодая женщина, говорит: «Вот мама умерла, мы ее отпевали в морге». Говорю: «А какая разница? А если на палубе корабля или в корабле космическом?..» Ну, не играет никакой роли, главное не это, а главное, как человек молился во время отпевания. Не просто, как у нас говорят, что-то «заказал» – и тебе сделали. Главное не это, а что у тебя было в сердце во время того, когда совершался чин отпевания. Вот это важно. Важно только участие души человека.

– Может ли усердная каждодневная молитва за усопшего изменить его участь в загробной жизни?

– Конечно, но это не механически. Бог нам Отец, и если ты Его упросишь, Бог творит чудеса – даже мертвых воскрешает! В течение Своей жизни Он многих воскресил; говорят, не один десяток.

– Господь ссудил человеку умереть…

– И Сам воскрешает. Мне всегда поражает сердце, как Он воскресил сына наинской вдовы. Идет вдова и плачет: умер ее единственный сын, похоронная процессия, люди ей сочувствуют. Христос его воскрешает.

– Сжалившись над ней. Она Его не просит.

– Для Бога это очень естественно – сжалиться. Вообще я постоянно чувствую, как Господь над нами сжаливается. Если бы нас накрыло цунами или торнадо, это было бы как-то закономерно. Либо, например, произошло землетрясение; это было бы справедливо.

Когда люди едут на Рождество всячески безобразничать, вместо того чтобы прославлять родившегося Христа, а там их смывает волной, как-то понимаешь… Или горит дискотека – ну, жалко, конечно, но, с другой стороны: а что вы, ребята, беснуетесь-то? А вы, другие, что наживаетесь на стремлении людей к беснованию? Может быть, надо как-то по-другому, не надо быть такими алчными: экономить на противопожарной безопасности, лишь бы поскорее заработать деньги. Даже не заработать, потому что тут не работа, а просто организация денежных потоков, при использовании человеческих страстей, моды и т.д.

 Вопрос телезрительницы: «Как Вы считаете, будем ли мы в Царствии Небесном помнить наши грехи, совершенные на земле?»

– У большинства людей на земле нет никакого понятия о Царствии Небесном, в том числе у Вас. Большинство людей как-то странно думают, что Царствие Небесное – это как попасть куда-то, например в лужу или открытый колодец: взял и попал. И вот я попал в колодец, там какие-то запахи и миазмы, и вот среди этого вспомню я или нет? На самом деле Господь говорит так: «Царствие Небесное внутри вас есть». И насколько то царство, которое может прийти к нам, затмит наши прегрешения, сотрет их или нет, зависит от глубины вхождения Царствия Небесного в наше сердце.

– «Апостол Павел говорит: “Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу”. О какой общительности говорит апостол?»

– Сегодня одна женщина мне каялась, что к ней пришла одна знакомая, хотела выговориться, а она просто устала от этого: слишком много и тяжело, и она стала раздражаться. А ведь выслушать ее – это оказать милосердие. Вот об этой общительности говорил Господь.

– То есть утешить человека.

– Да, общительность – это общение душ, а цель этого – любовь, снисхождение. Наше общение с ребенком – что он нам может такого важного сказать? Но это очень важно ему.

– Иногда он задает странные и глупенькие вопросы.

– Они не глупенькие, почему? Они занимают его ум. Он познает своим еще маленьким умишком этот мир. Мы вполне можем в джунглях его собственного ума проторить такие тропинки, которые направят его к нужному и полезному.

– Иной ребенок задает вопрос, на который сам знает ответ.

– Дело в том, что он видит, как общаются взрослые – в диалоге. И он может задать вопрос и ответить только с помощью тех алгоритмов или приемов, которыми владеет. Для него важен сам процесс общения.

– То есть он приглашает взрослого к этому общению?

– Да. И в этом не надо ему отказывать, обязательно надо уделить этому внимание – это будет проявлением нашей любви к нему.

– С ребенком понятно.

– Таков же и старый человек. Вот обычная ситуация – подходит женщина, на вид 82 года, говорит: «Батюшка, у меня к Вам один вопрос». Замечательно! И она начинает: «Вот моя внучатая племянница поехала в Тулу…» И начинает рассказывать, как та поехала в Тулу, какого цвета была электричка и что она с собой везла… И это может длиться очень долго. Я говорю: «А когда мы перейдем к вопросу? Что ты хочешь спросить?» – «Ну, подождите, я Вам сейчас расскажу». Речь идет не о том, чтобы что-то спросить, а она как ребенок: ей важно все это рассказать. Про Тулу – это еще ладно, я сам там недавно был, все замечательно.

А вот: «Вот мне приснился сон…» Ну, извините. Еще скажи: «Вот я посмотрела сериал». И расскажите. Старый человек, собственно, этим живет: своей жизни у него нет, и он от серии к серии «переживает» сценарий, который сварганили ребята, пригласили актеров, и у него создается некая иллюзия жизни. Но зачем мне, который еще полностью не потерял здравый смысл, включаться в какой-то жизненный суррогат, когда вокруг кипит подлинная жизнь? Одно дело – помочь человеку, дать совет.

– А человеку не хватает общения…

– Да, а общение у него как у ребенка: ему неважен обмен информацией, потому что тебя никто не слушает. Но прерывать тоже не надо, надо как-то так ласково устроить, чтобы уделить человеку некоторое внимание, чтобы он все-таки остался удовлетворен… Однажды –я тогда был еще молодой – решил удовлетворить… Это длилось восемь часов – и я сдался, сказал: «Прости, я больше не могу…»

– У меня был случай, пришел человек, сказал: «Батюшка, вопрос есть». Полчаса она говорила, я ни слова не проронил. Она сказала: «Батюшка, спасибо, Вы мне так помогли». И ушла.

– Ясно, что помогли.

 Вопрос телезрительницы: «Посоветуйте, пожалуйста, как помочь подростку определиться с выбором будущей профессии».

– Очень просто: надо с ним подробно поговорить о том, какие у него склонности. Если склонностей вообще никаких, то можно предложить ему: а не хотел бы ты идти по стопам отца или дедушки? И предложить институт, где дедушка был ректором.

Неинтересных жизненных направлений нет, все интересно: любая область математики, художественной жизни. Некоторые люди могут проявлять универсализм: как Леонардо да Винчи, композитор Бородин, который занимался еще химией, или отец Павел Флоренский – и художник, и философ, и инженер – всё на свете, потому что, как говорили при советской власти, не голова, а Дом Советов. И он трудился и для народа, и для государства, пока его не расстреляли, так как нашему государству это тогда было не очень нужно. Потому что нашим государством руководили люди с бандитским прошлым, жестокие и бессовестные. Потом была такая программа геноцида, поэтому уничтожали самых лучших. Некоторых светил оставляли, чтобы можно было на них показать: «Ну как это всех уничтожают? Вот у нас видишь, какой человек? Никто ему не мешает». Какой-нибудь народный артист или народный писатель. Когда почти всех перестреляли, Сталин говорил: «У меня других писателей нет». И писателей стали расстреливать очень редко. А так все писатели, поэты, композиторы, кто хочешь – статья в газете, и машина заработала.

Поэтому поговорить с ним надо о том, что он хочет. Или если он говорит, что ничего не хочет, тогда: «Давай наугад. Я тебе буду помогать. Давай в плавательную секцию, полезная вещь, поплаваешь, сдашь на какой-нибудь разряд. Если наскучит тебе за два года, пойдем боксом заниматься. Освоишь, пойдем дальше. Давай устроимся в “Клуб юных искусствоведов” в Музей изобразительных искусств. Ходи, слушай, изучай искусство, будешь вникать – для тебя откроется целый мир». Потому что большинство людей, когда приходят в Русский музей, чувствуют себя как пеньки. Можно теленка завести, он тоже смотрит – ничего не понимает. А когда для тебя откроется мир искусства, душа начнет понимать утонченные вещи и т.д. Или пойти в какой-нибудь кружок изучения поэзии или драматургии. В любой, наугад. И все – жизнь обогатится. Но вообще родители должны заниматься этим, предлагать.

– Одна женщина пришла и спрашивает: «Дочка твердо намерена поступать в театральное училище и связать свою жизнь со сценой. Но я, как христианка, всеми силами души сопротивляюсь».

– Это понятно, потому что сейчас мы видим, благодаря скабрезным демонстрациям этого театрального сообщества, где даже в Большом театре кислотой пускают друг в друга, вполне преступный мир. Отношения между людьми жуткие, совершенно нет никакой христианской культуры, только зависть, злоба, конкуренция и так далее. Поэтому, конечно, надо детей от этого ограждать. Надо молиться, предлагать какую-нибудь альтернативу. Отчего это происходит? От тщеславия. Потому что ребеночка воспитывали в славолюбии. Это отвратительное качество, которое искажает душу человека, любовь к славе противоположна смирению. Всевозможные конкурсы: «Дети. Голос»; «Дети. Волос», дети еще чего-то… «Ты самый лучший! Ты необыкновенный! Ты блестящий, не плачь, в следующий раз у тебя получится…» Все эти отвратительные американские штучки, конечно, портят человека, наводят порчу. Ясно, что от этого надо прятать, но это надо делать заранее.

Надо так воспитывать ребенка, чтобы самой главной ценностью было не то, что ему предложит сосед по группе в детском саду, а то, что мама, папа, общение с этими людьми, которые бесконечно его любят, кровь до капли отдадут. А не эти мальчики и девочки, которые только дразнятся, завидуют, подставляют подножки, смеются, обзываются и, конечно, все время орут. За границей я видел, как дети что-то делают в молчании. Наши все время орут, никто их не останавливает, вообще никакой попытки ни со стороны мамы, или папы, или бабушки. Они орут, орут, орут… постоянное беснование. И, конечно, ребеночек заражается: он думает, что так и надо… Поэтому – ограждать. Общение – только с таким же образом воспитанными детками, желательно с родственниками, также книги – доброкачественные, полезные. И, конечно, никаких мультиков. Спаси и сохрани от этой мерзости. Вот так человек потихонечку вырастет, духовно окрепнет. Надо учить его разбираться во всем: вот это – хорошо, а это – очень и очень плохо.

– «Мне 35 лет. Вспоминаю себя 18-летним, и мне кажется, что я с каждым годом становлюсь все хуже и хуже. В детстве Господь был очень близко, а сейчас для меня и моей семьи очень важными становятся какие-то мелочи, а Господь становится все дальше. Как переставить свою жизнь с головы на ноги? Как сделать, чтобы Господь был на первом месте?»

– Этот процесс и называется покаянием. Надо вспомнить себя восемнадцатилетнего: какое место тогда в моей жизни занимала молитва, богослужение, отношение к Божественной литургии, к причастию Святых Христовых Таин, к чтению и пониманию Священного Писания.

– Человек говорит: «Мне все было в радость, а сейчас почему-то этой радости нет».

– Потому что нет и таких занятий. Я многим говорил: ты хочешь радости? Навести больного, и когда будешь уходить от него, посмотри в свое сердце: ты в нем увидишь радость. И целый день у тебя будет настроение, что ты сделал что-то замечательное.

– Уже день не потерян.

– Абсолютно не потерян. А если заниматься всякой ерундой? Потому что у большинства людей вся жизнь – это сплошная ерунда. Она может быть даже трудная, суетливая, может быть ответственная, может быть денежная, но если нет радости и счастья, все это ерунда, потому что все это не в кассу. Человек должен жить, чтобы быть счастливым. Он может уставать, может совершать великие подвиги, но это должно быть счастье, а не просто какой-то тупой сизифов труд – камушек таскать на гору, потом он срывается, и его опять катишь вверх. Безумие какое-то.

 Вопрос телезрителя Михаила из г. Серпухова: «Скажите, пожалуйста, автокефалия… Сейчас говорят во всех новостях, а я так и не понимаю».

– Для этого существуют словари. «Автокефалия» в переводе с греческого на русский значит «самостоятельная глава»: «авто» и «кефалос», «кефалос» – это глава. В нашем церковном обиходе так называются Церкви, которые имеют самоуправление.

 Телезритель Михаил: «И еще один вопрос, батюшка: как РПЦ относится к повышению пенсионного возраста?»

– РПЦ – это же не человек такой, все люди относятся по-разному. Дело в том, что это вообще не дело РПЦ… А как РПЦ относится к коричневому гуталину? А как к шнуркам или к ботинкам, в которые вмонтирована такая резинка, которую можно ложечкой поддеть и не надо завязывать шнурки?

Что касается пенсионной реформы, в силу того что огромное количество нашего населения вместо того, чтобы рожать детей, убивает их, убивает миллионами (уже не одно население нашей страны уничтожено своими родителями), мы очень старая страна – средний возраст людей 40 лет. И это накапливается: вся страна стареет, стареет, количество пожилых людей все растет – и негде брать деньги, чтобы платить им хотя бы какую-то пенсию или чтобы эта пенсия была – есть такое замечательное, интересное слово – достойная. Чего достоин человек? Достоин он два раза в день есть или хватит одного? И так далее. Возникают всякие проблемы.

И вот ситуация пришла к такому положению, когда те люди в государстве, которые отвечают за эти вещи, говорят, что надо повышать пенсионный возраст, иначе страна не справится, будет страшный взрыв – и тогда вообще неоткуда будет брать, придется пенсии вообще отменять.

А что такое вообще пенсия? Пенсия – это когда человек в течение всей жизни сдает деньги, которые государство, понятно, тратит на свои нужды. Часто эти нужды такие, что никому ничего доброго не приносят, следующее поколение сдает свои взносы, а из них платят пенсии тем, кто в настоящий день живет. И это отодвигание выплат пенсионного фонда необходимо. Президент это объяснил, на мой взгляд, очень убедительно. Я очень внимательно, скрупулезно прослушал, а потом еще прочитал текст – там шесть пунктов, вник в это. Получается так.

Само по себе ничего хорошего в пенсионной реформе нет, как нет ничего хорошего в операции или когда вместо зубов вставляют импланты. Это все и дорого, и больно, и на это надо тратить деньги, когда они есть, или так ходить. Как говорил мой папаша… Я ему: «Давай мы тебе зубы вставим». А он говорил: «На мой век хватит». Ну и хватило, как будто знал, что до пенсии он, конечно, не доживет. С ним все в порядке: всю жизнь платил, а потом ни одного дня на пенсии и не побыл – это идеальный вариант для тех, кто решает наши финансовые задачи.

Послепенсионный период увеличивается, люди стали жить дольше, и этот кризис накапливается. Вот нашли такой выход. У меня нет оснований не доверять тому, что сказано. В Евангелии ничего про пенсию не сказано. Когда Христос ходил по Палестине, ее пыльным дорогам, никаких пенсий вообще не было. Если у тебя есть дети, тогда они тебя как-то подкармливают, а если детей у тебя нет, ну извини, надо было усыновлять, как-то заботиться об этом.

А у нас от детей предохраняются как от бандитов, поэтому детей в стране мало. Для девушек сейчас вообще проблема выйти замуж. Большинство населения однодетные, тут нельзя организовать воспитание. Многие молодые женщины жалуются: где взять настоящего мужчину? Ситуация реально трудная.

Это не только у нас, в других странах то же самое. Хотя системы разные, есть более красивые: человек всю жизнь платит в пенсионный фонд, а когда он выходит на пенсию, ему предлагают: все, что накопилось, мы тебе отдаем. В Германии такая система, когда человеку все отдается. А у нас ничего не отдается, нашему государству с этим как-то трудновато. Но и в большинстве стран ничего не отдают, а в некоторых отдают все до копейки: могут сразу, могут часть. Более того, даже если ты умер, все, что ты скопил в своем пенсионном фонде, отдается твоим детям-наследникам. Это, конечно, более гуманные вещи, но позволить себе это могут только более богатые государства. А у нас государство богато только недрами, то есть тем, что нам Господь оставил. Наши предки открыли, освоили, но мы никак не можем наладить достаточное пользование этим богатством.

 Вопрос телезрительницы: «Два года я сильно болею, сыну и снохе не нужна; бывает, что семь месяцев им не звоню даже. Чужие люди помогают. Сын сильно заболел, ему предстоит операция, я очень переживаю, молюсь за него. Но в разговоре с ним, когда он сказал мне: «Ты еще десять лет будешь ползать», – не выдержала и сказала: «Это ты будешь ползать десять лет, Бог даст». А потом ужаснулась тому, что сказала. Прости, Господи! Молилась. Является ли это проклятием? Что делать, как молиться?»

– Является, моя хорошая, является. Это именно так, и я очень рад, что ты это почувствовала. Пойди на исповедь, покайся, попроси Господа, чтобы Он эти слова не рассматривал: «Я в этих словах раскаиваюсь». Только покаяние делает такие наши слова небывшими.

А так за наших деток надо не переживать, а учить их. Надо было вызвать его, поговорить, сказать: «Родненький, ты так относишься к маме, что я тебя полностью лишаю всякого наследства. Никакой квартиры ты не получишь, а получат те люди, которые за мной ухаживают». И вообще найти человека или какой-то приход, который будет и содержать, и кормить, и помогать, и потом на кладбище за могилкой ухаживать. И тогда детки будут шелковыми. Нас этому научил Александр Сергеевич Пушкин: «Он уважать себя заставил / И лучше выдумать не мог». Это же наша классика, надо учиться у наших классиков. Потому что если дети хамят, нужно – есть такое русское выражение – ставить их в стойло: «Я тебя зачала, я тебя выносила, выкормила, я тебя воспитала, дала образование, а ты теперь так хамишь? До свидания».

– Хочется вразумить…

– Вразумить – пожалуйста, но сначала лишить наследства, а ты теперь за вторую часть своей жизни сделай так, чтобы я забыла твой грех против матери.

– Люди боятся: как я перед Богом предстану, а Господь спросит: «А где твои дети?» И стыдно мне будет.

– Мои дети не знают даже, где я, потому что они мной не интересуются, я их дурно воспитала, и само их отсутствие рядом со мной говорит о том, что сама я очень страдаю, как всякая мать. Но это же вина отца и матери – и больше ничья. Школа разве виновата?

– Нередко спрашивают: в семье двое или трое детей, с одним проблем нет, другой как будто совершенно из другого мира. Воспитывались одинаково, внимание уделяли одинаковое.

– Люди-то разные, и каждый человек выбирает свое: один более эгоистичный, другой более сластолюбивый.

– Один будет благодарным…

– А другой – свинья. Вот и все. И свинью надо держать в хлеву, а не переживать, не разжевывать, не в рот класть… Нужно воспитание. Воспитание – это кнут и пряник, два хороших рычага. Как чего хорошего сделал, на тебе пряничек. А как хамство, злоба – извини, кнут. Тогда и поросят можно воспитывать: они и в цирке будут выступать, и вообще все будет хорошо.

Ведущий протоиерей Александр Березовский

Записала Ксения Сосновска

 

 

Поделиться