Зачем нужны каноны?
Кандидат богословия, преподаватель канонического права на кафедре церковно-практических дисциплин СПбПДА, священник Александр Миронов полагает, что не нужно спешить объявлять древние каноны устаревшими.
Иерей Александр Миронов родился в Тамбове в 1970 году в церковной семье (мать — сотрудница епархиального управления, отец — отставной офицер, певчий хора). служил в армии в ВДВ, неоднократно бывал в горячих точках. В 1996 году окончил Санкт-Петербургскую духовную академию. В 2010 году был рукоположен во пресвитера ко храму святой равноапостольной Марии Магдалины в Павловске. Кандидат богословия. В СПбПДА с 2010 года преподает «Историю источников канонического права», «Брачное право» и «Правила Вселенских соборов».
Канон (греч. — брусок, который служил мерной линейкой, в переносном смысле — правило, норма) — общеобязательное для всей Церкви установление апостольской традиции, Вселенских и некоторых Поместных соборов и отцов Церкви. В отличие от догмата, который касается вероучения, каноном регулируются вопросы церковного устройства, дисциплины, частной и публичной жизни христианина.
Иерархия Соборов
— Отец Александр, зачем нужны каноны? Их всё равно никто не знает и не исполняет? Имеют ли они какое-то отношение к реальной церковной жизни?
— Во-первых, я не согласен с тем, что их никто не соблюдает, потому что в нашей Церкви много святых, в том числе неявленных, которые точно соблюдали каноны. Во-вторых, каноны необходимы в Церкви, чтобы поставить границы, переходя которые, человек бы понимал, что он совершил нечто совершенно неприемлемое. Да, много примеров несоблюдения канонов, но они относятся к тем случаям, когда Церковь проявляет снисхождение к своим членам: в первую очередь к мирянам, во вторую, — к клирикам. Это означает, что каноны существуют прежде всего не для того, чтобы наказывать, а для того чтобы уврачевать.
— Почему непререкаемым авторитетом обладают лишь те каноны, которые были созданы в эпоху Вселенских соборов, то есть до IX века? Ведь за это время столько всего поменялось? Почему не создаются новые каноны?
— Потому что время Вселенских соборов — это та эпоха, когда закладывались основы понимания сказанного Христом в Евангелии. В богословии произошло соединение евангельской мудрости с языческим философским наследием, были решены ключевые богословские вопросы. А в сфере церковной дисциплины апостольская традиция соединилась с римским правом. На основании этого юридического синтеза Вселенские соборы рассмотрели все важнейшие вопросы христианской жизни. Что было потом? Разделение христианского мира, захват Константинополя турками. Полноценное законотворчество Вселенской Церкви было затруднено, оно переместилось на уровень Поместных церквей. Естественно, что каноническое право в каком-то смысле было законсервировано. Результатом этого стал его кризис. Ведь существует много вопросов, на которые мы не находим прямого ответа в древних канонах, поэтому появляется много специальных документов вроде «Основ социальной концепции». С одной стороны, ответы на вопросы биоэтики или идентификации личности нелепо искать в канонах Вселенских соборов. С другой, ни один современный документ не имеет силы, сопоставимой с древними правилами. В этой связи многие возлагают надежды на Всеправославный собор, подготовка к которому идет уже несколько десятилетий.
Всеправославный собор, святой и великий Собор православной Церкви — собор предстоятелей и представителей всех признанных Поместных православных Церквей. Его проведение планируется в Константинополе в 2016 году под председательством Вселенского Патриарха. На соборе будет присутствовать по 24 архиерея от каждой Поместной церкви. Решения будут приниматься на основе консенсуса всех Церквей. На повестку вынесено десять вопросов: общий календарь праздников, вопросы поста, экуменическое движение и др. Подготавливаемый Собор не заявлен как вселенский.
Памятники и источники
— Есть ли устаревшие каноны? Может быть, их убрать из церковного законодательства? Ведь в гражданских кодексах пишут: «Закон утратил силу в связи с принятием…» и т. д.
— Есть мнение, что каноны — это те же догматы, их нужно просто соблюдать, и всё. Однако известный юридический принцип Lex posterior derogat priori («Позднейшим законом отменяется более ранний») действует и в каноническом праве. Хотя есть два «но». Во-первых, закон может изменить или тот, кто его принимал, или еще большая власть. Чтобы пересмотреть или хотя бы сделать попытку пересмотреть так называемый «Вселенский Кодекс», необходимо, чтобы вся полнота Православной Церкви, все 15 Поместных Церквей, согласились обсуждать этот вопрос. Во-вторых, в нашем православном каноническом наследии очень много «памятников», которые уже не являются источниками права: «Дидахи», Каноны святого Ипполита Римского, «Дидаскалия». То есть существует немало раннехристианских текстов, которые говорят о порядках древней Церкви: их никто не использует в жизни, их просто изучают. Есть такие дисциплинарные постановления эпохи Вселенских соборов, которые в настоящий момент не действуют и не могут действовать. Например, среди канонов Вселенских соборов, в частности IV Халкидонского собора, есть постановления о диакониссах. Они, по крайней мере на канонической территории Русской Православной Церкви, абсолютно неактуальны, потому что нет самого чина диаконисс. Но если этот чин по воле Божией — может быть, по решению Поместного собора — будет восстановлен, то все эти правила: о возрастном цензе для принятия женщин в диакониссы, об их обязанностях, — автоматически вновь станут актуальными. Поэтому вычеркивать их из Вселенского Кодекса совсем не нужно.
Преступить канон
— Можно ли нарушать каноны? Это вообще грех?
— Я бы поставил вопрос по-другому. Грех принадлежит к области нравственности, а нарушение канонов происходит тогда, когда к человеку уже нужно применять церковные санкции. Не наручниками, не лишением свободы, а словами: осторожней, брат, ты подступил к границе, перейдя которую, ты лишишь себя Даров Церкви. Вначале человек нарушает заповеди, нарушает святоотеческий принцип борьбы с тем злом, которое находится внутри него, а после этого идет против церковной дисциплины в целом.
— Есть жесткая и мягкая трактовки канонов…
— Да, в каноническом праве, и не только в православном праве, существует два понятия, два подхода: икономия и акривия. Икономия — это снисходительность к проступкам, акривия — строгое отношение к ним. Два эти подхода всегда присутствовали в практике Церкви. Например, в эпоху гонений было много падших, отступивших от Христа ради того, чтобы сохранить свою жизнь или жизнь близких, какие-либо удобные условия жизни. И были течения, которые либо совсем отлучали падших от Церкви, либо говорили, что таким людям можно причаститься только один раз — перед самой смертью. Однако можно с уверенностью сказать, что Православная Церковь никогда не стояла на позициях абсолютной акривии к падшим, очень часто проявляла милость. И напротив, те, кто склонялся к строгости, уходили в раскол, создавали еретические сообщества, как, например, древние кафары, то есть «чистые». В целом существует такой подход: снисхождение к мирянам и относительная строгость к клирикам.
— А кто решает, когда и как трактовать канон: епископ, священник, сам мирянин?
— Вся полнота власти находится у епископа, — разумеется, только в период между Соборами. Есть такое понятие, как диспенсация. Она позволяет архиерею немного снизить ценз в трактовке какого-либо канона. Например, он может разрешить брак до пятой степени кровного родства (каноническое православное право не разрешает брак вплоть до седьмой степени кровного родства). При этом епископ не обладает неограниченной властью: если члены Церкви увидят действительно какой-то серьезный произвол с его стороны, они могут обратиться к вышестоящим органам — Патриарху, Синоду, в церковный суд всех трех инстанций.
ИЕРАРХИЯ ЦЕРКОВНЫХ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ:
Вселенский собор —
законы всей полноты Церкви.
Поместный собор (в Русской Православной Церкви также Архиерейский собор) —
законы Поместной Церкви.
Синод, Патриарх —
оперативное управление, подзаконные акты.
Межсоборное присутствие (только в Русской Православной Церкви) —
предварительное изучение, подготовка проектов документов, решений и определений.
— Наверное, самая неисполняемая часть канонов — это наказания. Почти каждый канон заканчивается фразой «да будет отлучен», многие каноны предписывают серьезные епитимии. Насколько все эти строгие нормы исполнимы? Нужны ли они? За что, как вы считаете, можно отлучать от причастия и как дело обстоит в действительности?
— Проблема в том, что значительная часть населения, даже та, которая иногда приходит в церковь, оценивает происходящее в ней на уровне журнала «Крокодил» 1960-х годов, где на предпоследней странице помещали карикатуры ада с котлами и рогатыми существами. Анафема воспринимается как непонятный грецизм, хотя на самом деле анафема, или так называемое «великое отлучение», — это просто констатация полного отпадения человека от Церкви, того, что он своими проступками поставил себе вне ее. В настоящее время практика «великого отлучения» от Церкви применяется довольно редко, чаще мы встречаемся с так называемым «малым отлучением», т. е. временным, хотя и оно применяется в тесной связи со святоотеческим принципом икономии: в первую очередь уврачевать, а не только наказать. Действительно, если сейчас, например, со всей строгостью акривии применять церковные каноны, которые касаются абортов, то женщин в наших храмах станет заметно меньше. По отношению к клирикам же используется — и довольно часто — временное запрещение в священнослужении, что также является «малым отлучением».
Примеры правоприменения
— Давайте рассмотрим несколько канонов, которые кажутся спорными. Есть 9-е Апостольское правило, которое говорит о том, что «всех верных, входящих в церковь, и писания слушающих, но не пребывающих на молитве и Святом Причащении до конца, как безчиние в церкви производящих, отлучать подобает от общения церковного». Но ведь у нас половина прихожан не причащается за Литургией?
— Любой закон, в том числе и церковный, состоит из трех частей: гипотеза, диспозиция, санкция. Санкция ясна — «отлучать от общения», диспозиция тоже понятна — «если ушел из храма», но есть еще и гипотеза, которая говорит о «всех верных». У нас есть понятие «захожан», которые не относятся к верным, которые просто шли мимо и решили поставить свечку. И таких случайных людей довольно много. Что касается прихожан, то у меня есть пример из моей практики: после Исповеди, бывает, человек говорит, что хочет причаститься, но ему нужно срочно на работу или еще куда-то, и спрашивает разрешения уйти сразу после Причастия. Я всегда разрешаю, потому что здесь явно доброе желание человека, и он чувствует какой-то непорядок, спрашивает, как поступить. Это правило дано в те времена, когда все молящиеся были членами конкретной общины: для них естественно и правильно было оставаться до конца богослужения. Однако его нельзя буквально переносить на ситуацию городского собора XXI века.
«Христос дает закон апостолу Павлу»
«Христос дает закон апостолу Павлу». Рим, мавзолей Констанции, V в. Античный сюжет передачи императором законодательства своим подданным (traditio legis) был переработан в раннехристианском искусстве. Религия любви требовала законодательства, построенного на любви к человеку
— Есть каноны, которые запрещают православному христианину общаться с еретиками и иноверными и даже заходить в иноверные храмы — вплоть до отлучения. Но мы ведь в своей жизни не то что с еретиками, — с атеистами чаще общаемся. Получается, канон неактуален.
— Нужно обязательно принимать во внимание mens legislatoris, то есть намерение законодателя, установившего ту или иную древнюю церковную норму. В первую очередь целью этого правила является защита православного народа от синкретизма, смешения, проникновения еретического учения в христианскую общину. Сейчас даже священноначалие посещает инославные храмы (то есть храмы других христианских конфессий) в рамках диалога с протестантскими, католическими общинами, и это не является загрязнением православной догматики другими учениями. Это область дипломатии, гостеприимства. Тем более посещение инославных и иноверных храмов в качестве туриста или гостя не может быть наказано отлучением.
— 51-е правило VI Вселенского собора осуждает театральные представления. Все актеры под анафемой?
— У нас почти в каждом храме есть сегодня некое подобие театра, где дети ставят сценки на Рождество, Пасху. Как быть? Строго говоря, это лицедейство. И тут нам снова нужно обратиться к понятию «намерение законодателя». В момент создания этого правила театральная тематика была связана с языческим культом, и намерение законодателя — православный народ от этого оградить. Я лично не очень люблю различные зрелища: театр, кино. Потому что любое зрелище имеет элемент фальши, игры. И эта игра является растратой того времени, которое дано нам Богом, чтобы мы осуществили Его замысел о возвращении нас к Нему. Некогда играть, нужно жить. Поэтому я лично за соблюдение этого правила, по крайней мере, в его гипотезе и диспозиции, пусть и без санкции. Однако в настоящее время актерская профессия настолько распространена, что указанное правило нуждается в дополнительном рассмотрении.
— Каноны препятствуют тому, чтобы брать в супруги иноверного? Как быть с этими правилами?
— Осенью 2013 года Межсоборное присутствие выложило в интернете проект документа «Упорядочение практики совершения браков (в частности, повторных)». Нашей Духовной академии было дано поручение прокомментировать этот текст. Среди прочих вопросов в нем был такой пункт: «Невозможно освящение венчанием браков между православными и нехристианами, в то же время эти браки признаются Церковью в качестве законных (1 Кор. 7, 14) и потому пребывание в них само по себе не может служить причиной для наложения канонического наказания (епитимии) на православного супруга (Труль. 72)».
И мы дали вот такой комментарий: «Это положение требует обязательной корректировки, иначе создается впечатление, что заключение брака православного лица с нехристианином вполне допустимо, что для такого брака всего лишь «невозможно освящение венчанием». В действительности же, в соответствии с указанными апостольским посланием (1 Кор. 7, 14) и 72-м правилом Трулльского собора, брак православного лица с нехристианином допустим, а если говорить точнее — терпим, т. е. не требует расторжения, в том только случае, если заключение такого брака хронологически предшествовало обращению к православной вере и последующему осознанному воцерковлению одного из супругов. И 72-е правило Трулльского собора, напротив, недвусмысленно указывает именно на невозможность заключения брака православного лица с неправославным: «Недостойно мужу православному с женою еретическою браком совокупляться, ни православной жене с мужем еретиком сочетаваться. Если же усмотрено будет нечто таковое, то брак почитать нетвердым и незаконное сожитие расторгать».
Иными словами, неправославие избранника (цы), является препятствием для заключения брака православного лица не только в церковной, но и в государственной форме. Таково намерение законодателя в 72-м правиле Трулльского собора, несмотря на то, что в современных условиях соблюдать это правило во всех без исключения случаях будет, скорее всего, крайне затруднительно. Поэтому в данном вопросе Церковь тоже идет по пути икономии, в первую очередь, как я уже говорил выше, по отношению к мирянам. Такие вопросы решаются сейчас, как правило, индивидуально в административном, как говорят юристы, порядке — путем обращения к епархиальному архиерею.
10.04.2015г.