Думаю, что вопрос празднования Нового года не самый серьезный и глубокий в наше трагическое время. Мы знаем, что из соображений экономии, то есть снисхождения к обществу, в целях его воцерковления, Священноначалие благословляет совершать новогодние молебствия в храмах (да и какой здравомыслящий священник сегодня будет идти на баррикады и ломать копья в этом отношении?).
Но когда нас спрашивают, мы отвечаем: по существу, светский (а лучше сказать, советский) Новый год вторгается в течение Рождественского поста, нарушая его мерность и мирность. Смотря правде в глаза, нужно назвать псевдоновогоднюю ночь «всешутейшей и всепьянейшей». Разгул страстей, неумеренные возлияния, ничем не обузданный разврат. Кто сейчас возьмется подсчитать число выбитых глаз, оторванных ушей, рук, ног (имею в виду петарды и прочие шумные игрища для детей и взрослых)? Врачи говорят, что новогодняя ночь по числу травм может поспорить лишь праздником 8-го марта. О всяком деле мы приучены судить по его плодам.
Из опыта исповеди как священник я знаю, что именно в эту ночь многие, теряя и совесть, и честь, и чувство долга, впадают в смертные грехи, о которых затем много и долго плачут. Считаю своим долгом предостеречь об этом студенчество, особенно романтически настроенных, но совсем не рассудительных девушек, которые, по своему легкомыслию и дурному на них влиянию, часто попадают в самые незавидные истории.
Протоиерей Артемий Владимиров.